Имперские войны - Страница 6

– Или ты можешь встретить какую-нибудь смазливую медсестричку, что еще хуже.

– Меня больше интересуют смазливые ищейки.

– Кстати, раз уж я теперь встречаюсь с пилотами… После твоего отъезда тут останется еще очень много парней с черепами на бицепсах.

– Ты знаешь хотя бы одного, у кого этих черепов было бы больше, чем у меня?

– Нашего императора. У него их точно больше. Даже считать не надо.

– Шансы, что сюда прилетит наш император, еще меньше, чем мои шансы вернуться сюда в течение недели.

– Посмотрим. Передавай ему привет, кстати.

– Обязательно передам.

Майор Клозе поцеловал на прощание капитана де Вильер и спустился к ожидающему его флаеру.

Глава 3

Гиперсвязь была самым быстрым средством общения с абонентами на других планетах галактики, но и она не позволяла вести беседу в режиме реального времени. Задержка при доставке очередного сообщения составляла от трех и более секунд в зависимости от расстояния.

Удаленность Гаммы Лебедя от столицы Человеческой Империи тянула на задержку в восемь секунд, то есть в разговоре Юлия с мятежным адмиралом Клейтоном будут возникать постоянные паузы для обдумывания следующей фразы. Юлий не знал, хорошо это или плохо. То, что лишнее время будет у него, это хорошо. А то, что оно будет и у Клейтона, – не очень.

В центре связи, расположенном в подвале Букингемского дворца, было полно народа, и Юлий, не терпящий толпы, выгнал всех, кроме двух техников, без которых сеанс связи просто бы не состоялся. Еще он оставил майора Коллоджерро.

– Десять минут до связи, сир, – доложил один из техников.

Юлий кивнул ему, уселся в кресло и жестом подозвал Винсента.

– Вы с генералом Торстеном уже подготовили прогноз развития ситуации?

– Да, сир.

– Изложите в двух словах, пожалуйста.

– Прогнозировать такие вещи достаточно проблематично, сир. Если в двух словах, то решить проблему возврата флота в состав ВКС в отсутствие Клейтона будет очень сложно. При наличии Клейтона – просто нереально.

– Почему-то я так и думал.

– Есть еще один момент, сир. Ваш брат.

– Что с моим братом?

– После вашей коронации его положение во флоте Клейтона может сильно осложниться.

– Клейтон полностью ему доверяет.

– Простите, сир, но полностью Клейтон не доверяет никому.

– Ну и черт с ними обоими, – сказал Юлий. – Мой брат – предатель и мятежник. Разве его судьба должна волновать имперскую безопасность?

– Нет, сир, но я подумал, что она может волновать вас лично.

– В любом случае, я ничего не могу сделать для моего брата.

Гай Морган служил адъютантом при мятежном адмирале. После захвата Гаммы Лебедя он получил новую должность и остался в круге максимально приближенных к Клейтону лиц.

Если бы не мятеж Клейтона, то императором сейчас мог бы быть Гай, а не Юлий. Интересно, кусает ли теперь старший брат свои локти?

Проблема Третьего флота…

Виктор Романов собирался решить ее самым простым и надежным способом. Он был намерен расстрелять Гая вместе с Клейтоном и другими высокопоставленными мятежниками. Ни о каких компромиссах он и слушать не желал.

Юлий же был готов простить всех предателей, если ему вернут его корабли.

Его корабли. Он поймал себя на мысли, что уже не в первый раз думает об имперском флоте как о своем собственном. Наверное, так и должен думать император.

Хотя откуда мне знать, как должен думать император на самом деле? Прямых наследников с детства учат думать так, как должен думать император, вести себя так, как должен вести себя император. Может быть, Виктор был прав и Империя действительно не должна прощать?

Раньше Империя никогда никого не прощала.

Разница только в том, что все предыдущие мятежи ВКС могли задавить силами трех-четырех кораблей. Слону несложно не простить муравья и примерно его наказать. А как быть с другим слоном?

Юлий поймал себя на мысли, что он подозрительно быстро привыкает к своей новой роли. Неужели на самом деле он всегда подсознательно хотел именно этого? Встать у руля, забраться на вершину?

Всю жизнь Юлий считал, что это невозможно. Но когда это невозможное все-таки произошло, он довольно быстро привык к своему новому статусу.

Власть.

Сама идея монархии строится на допущении, что один человек может быть умнее миллиона. Юлий себя таким человеком не ощущал. Он не был ни умнее, ни храбрее, ни решительнее других людей. Ему просто повезло родиться в близком родстве с правящей фамилией. Или не повезло родиться в столь близком родстве.

Хотя, не стоит лукавить. Юлию нравилось быть графом и входить в число наиболее высокопоставленных и знатных дворян. Его жизнь от этого становилась гораздо комфортнее. Когда ты граф, некоторые проблемы решать куда легче. А некоторые проблемы ты можешь просто не замечать.

Но когда ты становишься императором, проблем становится гораздо больше, и проблемы это другого порядка. Они нарастают как снежный ком, каждая новая проблема серьезнее предыдущей, и скоро они превратятся в лавину и попытаются похоронить тебя под собственным весом.

Править – это работа.

Адмирал Клейтон на экране гиперсвязи тоже не выглядел бесконечно счастливым человеком. Юлий был императором всего несколько дней, но уже начинал понимать, что довольный и счастливый правитель – это мертвый правитель. Мертвый или сумасшедший. Впрочем, сумасшедшие правители Человеческой Империи очень быстро оказываются мертвыми, так что большой разницы между двумя этими понятиями не существует.

Возможно, что в далеком прошлом сумасшедшим удавалось надолго задерживаться у власти. Но современная Империя была жестока и требовательна к своим сюзеренам. Стоило только кому-то проявить слабину, и он тут же оказывался не у дел.